Мягкий аромат кофе заставляет Винсента вынырнуть из туманной дрёмы и наконец открыть глаза. Юноша мучительно морщится, слегка приподнимаясь на локтях и пытаясь восстановить в памяти события вчерашнего дня. От волны боли, затрагивающей практически всё тело, Винсента отвлекает то, что он никак не ожидает увидеть.
Сам хозяин особняка сидит в кресле ближе к окну и неспешно отпивает кофе из белой фарфоровой чашки. Он замечает взгляд Винсента и аккуратно ставит кофе на подоконник. Интересно, как давно он тут находится?..
– Как ощущения? – бесстрастно спрашивает Адриан.
– Паршиво, – с трудом произносит Винсент. Пока в памяти всплывают туманные воспоминания о вчерашнем, юноша поворачивает голову к хозяину особняка. – Как Вам удалось вообще…
– «Тебе», – мимолётом поправляет его Адриан и со вздохом отвечает, опередив завершение вопроса: – Образ моей жизни обязывает к получению навыков самообороны.
– Самообороны? – Винсент немного покачивает головой, пока на его губах мелькает тень улыбки. – Это было больше похоже на избиение младенцев. Полдюжины младенцев.
– У меня было много свободного времени на тренировки, – уклончиво отвечает Адриан, приподняв уголок губ.
В комнате повисает молчание, которое, впрочем, не давит неловкостью – каждый погружён в собственные мысли и не заботится о том, чтобы заполнить тишину ненужными словами. Лишь около минуты спустя Винсент поднимает на Адриана взгляд, полный искренней благодарности:
– Спасибо. Вы… то есть ты… вчера снова меня спас.
– Трудно назвать это спасением. – Адриан чуть вздыхает, выныривая из своих мыслей и скользя взглядом куда-то мимо собеседника. – Но, надо признать, у тебя удивительная способность попадать в неприятности.
– Зато со мной не скучно, – пытается отшутиться Винсент, однако тут же заходится в приступе глухого кашля, болью отзывающегося в грудной клетке.
– Да, – несколько задумчиво отзывается Адриан, смотря куда-то перед собой. – Пожалуй, в моём случае хотя бы ради этого стоило позволить тебе остаться тут.
– Ты держишь меня на работе только потому, что со мной не так тоскливо? – Винсент переводит внимательный взгляд на хозяина особняка. – Выходит, я здесь в роли какой-то домашней зверушки.
– Даже если так, зверушка ты весьма очаровательная и не хлопотная. Даже наоборот. Полезная.
– Вы ко всему вот так относитесь? – Голос юноши становится холоднее, и он даже не замечает, как вновь переходит на «вы».
Адриан переводит на Винсента внимательный взгляд, произнося вместо ответа:
– Я плачу тебе за каждую работу, которую ты выполняешь в этом доме. Если тебя перестало это устраивать, такси до города приедет уже через сорок минут.
Ответить Винсенту уже нечего, и именно на этом прерывается внезапно обострившийся разговор. Адриан в полном молчании делает последний глоток кофе, после чего покидает комнату Винсента. Лишь оставшись наедине, юноша замечает оставленный в кресле плед – похоже, хозяин особняка провёл здесь минувшую ночь.
[ около недели спустя ]
С каждым днём Адриан всё больше привыкает к присутствию Винсента.
Частенько хозяин особняка украдкой наблюдает за парнем, что так неестественно смотрится в этом огромном и вечно пустующем ранее доме. Наивный, беззащитный, открытый и добрый, среди всех этих богатств и роскоши Винсент выглядит белой вороной. Как мазок излишне светлой краски на картине с глубокой ночью. И, признаться… в этом контрасте есть что-то своё.
Изменения одновременно пугают и настораживают Адриана. Но сильнее неизвестных эмоций он избегает лишь копания в себе самом, поэтому так старательно блокирует любые размышления, заставляющие его оказываться в тупике собственного сознания.
Порой, ловя себя на этих мыслях, Адриан пытается найти причину всем этим непредсказуемым изменениям, но ни разу не приходит к однозначному ответу. Да и… по большому счёту, какая разница? Парню нужна работа, а сам Адриан, на удивление, не слишком против его пребывания здесь. Так к чему поиск каких-то ответов и причин?
В этой части особняка Винсент ещё никогда не бывал. Кажется, здесь даже холоднее, чем в остальных помещениях: юноша то и дело обхватывает плечи руками, что не укрывается от внимания Адриана. Он молча подбирает с ближайшей софы небольшой плед и с лёгким раздражением вручает его продрогшему Винсенту, продолжая путь к дальней комнате. Сам же Адриан остаётся в лёгкой рубашке и джинсах, кажется, совсем не ощущая холода.
Невольно Винсент улыбается своим мыслям: хозяину особняка не страшна промозглая мерзлота вокруг, когда едва ли не такая же царит в нём самом, верно?
Адриан плавно открывает двустворчатую дверь, пропуская Винсента в просторное помещение с одним огромным панорамным окном. Похоже, при постройке здания здесь планировалось сделать комнату отдыха, однако сейчас пространство обустроено скорее под кабинет. Один из десятка.
Но внимание блондина приковывают к себе не огромные книжные шкафы, усеянные сотней старых томов, не массивный дубовый стол у окна, заваленный старыми бумагами и выцветшими папками… а птицы. Точнее, их чучела, так сильно напоминающие живых существ. Неподвижные, словно застывшие во времени, они занимали все свободные полки и стеллажи, смотря на зрителя пустыми мелкими глазками.
– Моя коллекция. – Голос Адриана звучит настолько неожиданно, что Винсент слегка вздрагивает. – Всегда увлекался птицами. Здесь собраны почти все виды и семейства.
– Выглядит… жутко, – наконец выдыхает Винсент, слегка поежившись.
Адриан чуть улыбается уголком губ и ничего не отвечает на эту реплику, давая парню внимательно осмотреться вокруг. Почему-то он ловит в себе странный отголосок удовольствия, наблюдая за тем, как Винсент рассматривает одних из любимых пташек всей коллекции. Удивлённый и растерянный взгляд юноши всё сильнее сменяется задумчивым, пока он рассматривает чучела птиц.
– О чём думаешь? – ненавязчиво спрашивает Адриан.
Винсент отвечает не сразу. Юноша опускает взгляд куда-то в сторону, и лишь несколько секунд спустя тихо произносит:
– Я всё никак не могу понять… В чём твоя проблема?
Неожиданный вопрос явно удивляет Адриана и застаёт его врасплох. Мужчина поворачивает голову и пристально смотрит на Винсента, пока тот продолжает более осторожно:
– Просто… у тебя ведь есть всё, что только можно представить. И даже больше. – Винсент делает небольшую паузу, словно никак не находя нужных слов, чтобы задать такой вопрос. – Так в чём дело? Ты не выглядишь счастливым человеком.
Адриан долго думает, что сказать, и впервые находит честный и искренний ответ:
– Я чертовски устал. И, наверное, я уже давно потерял ответ на вопрос, зачем мне всё это.
Винсент растерянно кивает, не зная, что сказать. Юноша не ожидал, что хозяин особняка ответит ему настолько искренне.
– А ты? – внезапно спрашивает Адриан, заставив Винсента вновь поднять голову. – Ты можешь назвать себя счастливым человеком?
Судя по внимательному взгляду, ему действительно интересен ответ. Однако Винсент теряется в потоке собственных мыслей и не сразу выдавливает из себя не слишком уверенный ответ:
– Не знаю. Это… очень расплывчатое понятие. В последнее время у меня немало проблем скопилось…
– Теперь их нет, – подмечает Адриан, слегка пожав плечами. – У тебя есть работа и средства на очень недурное существование. От долга ты избавлен, от этих недоколлекторов тоже. Ты больше не считаешь копейки, чтобы оплатить жильё и купить поесть. Работаешь в покое и не обременён неприятными поручениями. Так почему в таком случае ты всё ещё не можешь назвать себя счастливым человеком?
– Наверное, потому что материального достатка порой недостаточно, чтобы стать счастливым, – грустно улыбается Винсент. – Может, кого-то такое положение дел и осчастливило бы на некоторое время. Но я слишком хорошо знаю, насколько такие переменные изменчивы и чего они порой стоят. – Юноша ненадолго замолкает, а после тихо добавляет: – Наверное, мне просто слишком одиноко.
Кабинет, превращённый в хранилище жуткой коллекции, наполняется тишиной, которую Адриан обрывает ещё очень нескоро:
– Думаю… думаю, я понимаю.
Столкнувшись со взглядом юноши, Адриан мгновенно обращает своё внимание куда-то в сторону, впервые на своей памяти не выдержав с кем-то зрительный контакт. Вздохнув, хозяин особняка потирает переносицу и тихо бросает:
– Пойдём отсюда. Думаю, у тебя ещё хватает дел на сегодня.